МГРИ.ИНФОРМ

Приближается сессия и многие экзамены будут проходить не онлайн, а в аудитории, в условиях непосредственного общения с преподавателем. Какое впечатление мы хотим произвести на экзаменатора и аудиторию в этой ситуации? Безусловно, благоприятное! А задумывались ли вы над тем, что успех устного ответа во многом зависит не только от того, что мы говорим, но и как мы говорим? От манеры речи, степени уверенности её звучания и беглости зависит многое. Разнообразие форм выражения мысли на родном русском языке, умение использовать грамотные и благозвучные речевые обороты могут стать надежными помощниками в подготовке к экзаменам. Сегодня мы предлагаем вам порассуждать о том, что обедняет нашу речь, деформирует впечатление от устного выступления и искажает языковые нормы литературного русского языка. Устное общение на родном языке (в чем его особенности, как происходит, в чем отличие от других типов общения, в чем заключаются речевые затруднения)? После двухлетнего опыта жизни в условиях онлайн обучения, как никогда ощущается ценность устного общения в академической аудитории и в нашей привычной повседневной жизни. Устная форма речи всегда имеет адресата и обращена к присутствующему собеседнику. Ситуативность, направленность речи на конкретного человека или аудиторию определяют выбор невербальных средств общения (интонацию, громкость, тембр, темп речи). Манера произношения говорящего, его жесты и мимика – важные атрибуты устного общения. Именно невозможность непосредственного контакта со студентами, непонимание их реакции из-за опосредованности канала коммуникации во время пандемии вызывало негативную реакцию преподавателя-лектора. Ведь речь говорящего во многом зависит от того, кто и как её слушает. Учёными установлено, что при восприятии письменной речи воспроизводится лишь 50% полученной информации. То же сообщение, изложенное устно и воспринятое на слух, воспроизводится до 90%. Важным отличием устной речи от продуманной подготовленной письменной речи также является ее неподготовленность и спонтанность. Именно речевая импровизация наряду с недостаточным владением говорящим общей культурой речи, может быть основной особенностью разговорной речи и причиной использования слов-паразитов. Что такое «слова-паразиты» с точки зрения лингвистики? Слова-паразиты, к сожалению, доставляют немало неприятностей в повседневном общении, вызывая раздражение или напряженную реакцию со стороны участников общения. По своей сути, слова-паразиты не несут смысловой нагрузки. Это вводные модальные слова, передающие скорее эмоциональность речи говорящего. С точки зрения современной филологии, психолингвистики и культурологии, они являют собой интереснейший лингвистический материал, так как помогают определить особенности и приоритеты языкового сознания того или иного слоя общества в соответствии с запросами времени. Какую роль «слова-паразиты» играют в устном языке? Слова-паразиты не являются феноменом речи только наших современников. Они существовали всегда. Безусловно, они засоряют речь и от них желательно избавляться. Функции слов-паразитов в речи разнообразны. Иногда они выполняют ту же функцию, что и вводные слова в письменном научном стиле речи, а порой скрывают косноязычие говорящего. В устной публичной речи слова-паразиты играют номинативную роль, определяя культурный уровень говорящего. Кроме того, их употребление в речи самого оратора отражает его оценку культурного уровня аудитории. К счастью, слова-паразиты имеют тенденцию со временем уходить в прошлое, но их сменяют другие. Было время пристального наблюдения за ошибками в речи публичных персон, которые говорили «шершавым языком», и нарушение орфоэпических норм русского языка, ошибки в словоударении, слова-паразиты становились предметом анекдотов и колких публицистических памфлетов. Но возможна ли безупречная устная речь? Шероховатости в устной речи неизбежны. Можно назвать еще несколько причин злоупотребления «словесным мусором». Во-первых, слова-паразиты показывают бедность словарного запаса и служат для связи слов в предложении при отсутствии у говорящего иных средств выражения. Во-вторых, в некоторых случаях употребление лишних слов-паразитов дает человеку долю секунды подумать, о чем сказать дальше, если для него это затруднительно. Наконец, такие слова могу быть своего рода социальными маркерами, соотнося человека с определенной социальной группой, к которой он хочет принадлежать. В этом смысле они близки сленгу. Прислушиваясь к речи университетской молодежи к наиболее распространенным сорным словам можно отнести слова: «ну», «в общем», «как бы», «это», «как его там», «типа», «я типа это», «блин», «короче», «смотрите», «по факту». Прокомментирую два последних. Причина их использования кроется в распространенном использовании англицизмов. Возможно, слово «смотрите» стало заимствованием разговорной формулы на английском языке «look/ look here”, используемой для привлечения внимания собеседника в неформальном стиле речи. При общении в академической среде на русском языке данное выражение приобретает несколько фамильярный и неуважительный оттенок, вызывает ассоциацию с фразой «слушай сюда», после которой ожидается какая-то разборка авторитетов 90-х или драка. Невольно задумываешься, почему не процитировать Маяковского и не сказать: «Послушайте!». Другим примером слова-паразита, ставшего сорным не только среди студентов, а повсеместно, является «по факту». Могу предположить, что это тоже, как и «смотрите», калька с английского языка. Если перевести выражение «in fact», то можно найти много разнообразных вариантов, например: на самом деле, по правде говоря, в действительности. Словарь синонимов поможет решить проблему с выбором подходящего речевого образца. Почему важно следить за «чистотой речи»? Есть ли для этого какие-то методики? В наше время цифровизации, медийной жизни и формирования клипового мышления, все культуры и, соответственно, все языки сейчас фактически переживают процесс исчезновения устного литературного языка. Русский язык в этом смысле не является исключением. Сохранение чистоты родной речи, разнообразия форм выражения мысли на родном русском языке, умение использовать грамотные и благозвучные речевые обороты, равно как и оберегать языковые нормы литературного русского языка - сегодня актуальная социокультурная задача многих российских образовательных институтов. Следует понимать, что сленг, жаргонизмы, «матизмы» и слова-паразиты вместе взятые не только засоряют речь, но сразу ассоциируются с языковым сознанием низших слоев общества, чьи взгляды и установки опускают человека вниз по социальной шкале, поскольку первый язык жаргона (арго) появился в среде воров и нищих. Какой мы хотим видеть Россию будущего? В современном мире очень важно умение ясно формулировать мысль на любом языке, родном или изучаемом. Университеты готовят будущую интеллигенцию нашей страны. Кафедра русского и иностранных языков МГРИ занимается преподаванием русского языка как родного и как иностранного для будущих кадров технической и инженерной интеллигенции не только в России, но и в странах ближнего и дальнего зарубежья. Желательно, чтобы в технических вузах не сокращались часы на преподавание лингвистических дисциплин и обучение студентов культуре речевого общения для профессий с повышенной речевой ответственностью. Статью подготовила Ирина Петровна Твердохлебова, заведующий кафедрой русского и иностранных языков МГРИ

С 18 апреля по 22 июня 2022 года Минобрнауки России проводит Всероссийскую акцию «Научный полк». В рамках акции на сайте МГРИ будут опубликованы материалы, посвященные участию студентов и преподавателей университета в Великой Отечественной войне, а также о вкладе МГРИшников в Победу. Виктор Александрович Приклонский (07.02.1899–13.02.1959) Виктор Александрович Приклонский родился 26 января (7 февраля) 1899 г. в Москве в семье учителей средней школы. Отец незадолго до смерти (1914) получил личное дворянство, которое на членов семьи не распространялось. У Виктора Александровича были брат Анатолий и сестра Любовь.  В 1908 г. Виктор Приклонский поступил в 10-ю Московскую гимназию, которую окончил в 1916 г. с серебряной медалью. С 1916 по 1920 гг. учился в 1-м Московском университете на факультете общественных наук (этнолого-лингвистическое отделение), одновременно работая учителем в школах первой ступени Замоскворецкого района Москвы.  С октября 1919 г. по май 1920 г. был рядовым 1-го Западного стрелкового полка МВО в Красной Армии, откуда был откомандирован в Московскую горную академию, которую окончил в 1928 г. по геологоразведочному факультету с дипломом горного инженера. Дипломная работа под названием «Геологическое строение Мильской степи и прилежащей части Нагорного Карабаха и их водоносность» была признана квалификационной комиссией серьезной научной работой.  Не имея достаточных средств к существованию, еще студентом Горной академии он начал работать коллектором, затем геологом в съемочных партиях. В 1925–1930 гг. работал в Закавказье сначала начальником гидрологической партии Комиссии СТО по обследованию Закавказья, затем старшим геологом Управления по составлению водного плана при Совнаркоме ЗСФСР.  В 1930 г. Виктор Приклонский перешел на постоянную работу в Московский геологоразведочный институт, последовательно занимая должности ассистента (1930–1933 гг.), доцента (1933–1950 гг.) и профессора (1950–1959 гг.) кафедры гидрогеологии и инженерной геологии. С 1932 по 1935 гг. был деканом геологического факультета МГРИ. В 1931–1932 гг. руководил геологическими, гидрогеологическими и инженерно-геологическими работами по трассе канала им. Москвы в качестве начальника комплексной экспедиции Московского геологоразведочного института. В МГРИ Виктор Александрович читал курсы лекций по гидрогеологии и инженерной геологии, а также руководил подготовкой аспирантов. Им был введен новый курс лекций «Грунтоведение», опубликованный в 1943 г., который освещал свойства глинистых пород с точки зрения коллоидно-химических представлений, а не капиллярной теории, как это было принято ранее.  В 1934 г. в связи с начавшимся переездом учреждений АН СССР в Москву был приглашен на работу в Геологический институт в качестве ученого специалиста отдела гидрогеологии. После ликвидации этого отдела был утвержден ученым секретарем Комиссии по гидрогеологии при Отделении геолого-географических наук (1939–1943 гг.), а с 1944 по 1957 гг. (после ликвидации Комиссии) был старшим научным сотрудником Лаборатории гидрогеологических проблем при Отделении геолого-географических наук АН СССР. Тематика работы учёного в Лаборатории была связана с изучением гидрогеологических условий засушливых областей и проблем грунтоведения.  С 1955 г. Виктор Александрович занимал должность заместителя директора, а с 1957 г. до конца жизни – директора Лаборатории гидрогеологических проблем АН СССР.  В 1935 г. Виктору Александровичу Приклонскому была присуждена ученая степень кандидата геолого-минералогических наук без защиты диссертации по представлению Геологического института АН СССР. В 1950 г. он защитил диссертацию «Основные современные проблемы грунтоведения», и решением ВАК от 5 мая 1951 г. ему была присуждена ученая степень доктора геолого-минералогических наук. В период Великой Отечественной войны Виктора Приклонский работал сначала в Бюро военной геологии при Моссовете, а затем в Семипалатинске исполнял обязанности доцента МГРИ. Им была выполнена большая работа по строительству оборонительных сооружений в Москве.  Основные труды Виктора Александровича посвящены гидрогеологии и инженерной геологии. Ученый предложил инженерно-геологическую классификацию горных пород и схемы последовательного формирования инженерно-геологических свойств осадочных пород, установил ряд закономерностей диффузии солей в глинистых породах, что имеет значение для решения проблемы формирования подземных вод и глинистых осадков.  Заслугой Приклонского в области литологии является разработанное им новое направление в изучении инженерно-геологических свойств горных пород.  В течение 1930–1940-х гг. Виктор Приклонский участвовал в многочисленных экспедициях Госплана СССР и стройках пятилеток в качестве эксперта (гидроузлы на Волге, Каме, Дону, Оке, Куре и других реках, каналы Москва — Волга и Волга – Дон, Манычском канале, орошаемые земли Закавказья, при строительстве Московского метрополитена и Дворца Советов и т.д.).  Виктор Приклонский вел научную работу в системе учреждений Министерства геологии СССР. В 1951 г. Ему была присуждена премия АН СССР им. Ф. П. Саваренского за выдающиеся работы в области гидрогеологии и инженерной геологии, а в 1952 г. – Сталинская премия III степени за создание методического руководства по инженерно-геологическим исследованиям для гидроэнергетического строительства.  Учёный награжден орденом Трудового Красного Знамени (1951 г.) и медалями: «За оборону Москвы» (1944 г.), «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945» (1945 г.), «800-летие Москвы» (1946 г.).  Виктор Александрович Приклонский скончался 13 февраля 1959 г. в Москве.  По материалам кафедры гуманитарных наук МГРИ

С 18 апреля по 22 июня 2022 года Минобрнауки России проводит Всероссийскую акцию «Научный полк». В рамках акции на сайте МГРИ будут опубликованы материалы, посвященные участию студентов и преподавателей университета в Великой Отечественной войне, а также о вкладе МГРИшников в Победу. Евгений Григорьевич Чаповский (1910 – 1988) Евгений Григорьевич Чаповский окончил МГРИ в 1936 г. по специальности горный инженер-гидрогеолог. После окончания института занимался производственной и научной работой. С 1943 г. он стал начальником Военно-геологического отряда № 1, руководил работами по военно-геологическому обеспечению боевых действий Белорусского и 3-го Белорусского фронтов при проведении Белорусской, Витебско-Оршанской, Минской, Вильнюсской и других боевых операций. После войны Евгений Григорьевич работал главным инженером 4 ГУ (1946-1951 гг.), главным геологом ВГТ (1951-1963 гг.), главным геологом 2 ГУ (1963-1975 гг.). Под его научным и методическим руководством выполнялись все значимые для предприятия работы:  изыскания под строительство Волжского каскада водохранилищ,  государственные геологические и гидрогеологические съемки и изыскания источников водоснабжения на Целине,  специальные геологические исследования для обоснования создания полигонов подземного захоронения жидких радиоактивных отходов,  уникальные инженерно-геологические исследования в интересах обороны страны. Под его руководством составлены и подготовлены к изданию гидрогеологические и инженерно-геологические карты по Западной и Восточной Сибири, зоне БАМ, ряду крупных регионов европейской части СССР и Средней Азии. Под его научным руководством созданы 2 тома монографии «Гидрогеология СССР» - XXIII (Хабаровский край) и XXXIII (Северный Казахстан). Евгений Чаповский также был членом главной редколлегии восьмитомной монографии «Инженерная геология СССР».  К его достижениям можно отнести разработку учебных пособий: по инженерной геологии, к лабораторным работам по грунтоведению и механике грунтов для студентов вузов геологических специальностей, которые выдержали пять изданий и не потеряли своего значения до настоящего времени.  В соавторстве со своими коллегами он составил методические рекомендации, инструкции и указания по производству специальной комплексной съемки в масштабе 1:500 000, гидрогеологических съемок в масштабах 1:500 000 и 1:200 000.  Лауреат Государственной премии СССР (1977 г.) – «За цикл работ и специальных карт по инженерной геологии, обеспечивающих эффективное народно-хозяйственное освоение Западной Сибири». Награжден орденами Отечественной войны II степени (1944 г.) и «Знак Почёта» (1971 г.), медалями «За взятие Кенигсберга» (1945 г.), «За победу в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За трудовое отличие» (1949 г.), «За трудовую доблесть» (1952 г.), а также «За освоение целинных земель» (1956 г.).  По материалам кафедры гуманитарных наук МГРИ

С 18 апреля по 22 июня 2022 года Минобрнауки России проводит Всероссийскую акцию «Научный полк». В рамках акции на сайте МГРИ будут опубликованы материалы, посвященные участию студентов и преподавателей университета в Великой Отечественной войне, а также о вкладе МГРИшников в Победу. Читая многочисленную литературу о Великой Отечественной войне, мемуары военачальников и воспоминания участников войны, получаешь достаточно полное представление о различных родах войск, их месте и роли в боевых операциях, специфики действий и решаемых ими задач. А вот о месте и роли военных геологов в составе инженерных войск фронтов широкому читателю, даже специалистам геологам известно очень мало. Однако они занимали особое место в составе инженерных войск и решали задачи по инженерному обеспечению боевых действий, находясь непосредственно на фронте в составе военно-геологических отрядов. Необходимость инженерного обеспечения войск была очевидна. Первые специализированные формирования СПЕЦГЕО были созданы в феврале 1942 г. и назывались геолого-буровыми отрядами (ГБО). К осени 1942 г. приказом заместителя народного комиссара обороны генерал-майора инженерных войск был определен статус военных геологов как состоящих в рядах Красной Армии, а в марте 1943 г. было утверждено Положение о военно-геологических отрядах при фронтах. Остается загадкой, почему многие из сотрудников этих отрядов не имели воинских званий, хотя находились в составе фронтов. В задачи ВГО входили большие по объему и разнообразные по характеру специальные виды работ, обеспечивавшие военно-геологическое обслуживание боевых операций, в том числе составление и тиражирование специальных карт (включая карты танковой проходимости), инженерно-геологическая разведка для строительства плотин и мостов, разведка водных преград и их характеристика для разработки операций форсирования рек, полевое водоснабжение войск и другие.  В завершающей фазе войны ВГО проводили особо важные работы по изучению и характеристике зарубежного театра военных действий. ВГО находились при всех фронтах. Всего было создано за все время войны 20 ВГО. Задачи, решаемые этими отрядами, выполнялись специалистами в области гидрогеологии и инженерной геологии, а начальниками ВГО и их ведущими инженерами были, как правило, выдающиеся специалисты в области инженерной геологии и гидрогеологии, сыгравшие после войны важнейшую роль в развитии этого направления, как например: Николай Васильевич Коломенский – профессор, заведующий кафедрой гидрогеологии Московского геологоразведочного института им. С. Орджоникидзе (МГРИ); Игорь Сергеевич Комаров – профессор кафедры инженерной геологии МГРИ; Евгений Григорьевич Чаповский – выпускник МГРИ 1936 года, главный гидрогеолог Всесоюзного гидрогеологического треста. Первый военно-геологический отряд ВГО №1,  был создан 10 февраля 1942 г. Возглавил отряд Николай Коломенский. Отряд выполнял задания командования Западного фронта (позднее Белорусского, 3-го Белорусского), и действовал до конца 1946 г. С 01 ноября 1943 г. начальником отряда  стал Евгений Чаповский, а с 01 апреля 1945 г. Александр Дорофеев.    Отряд обеспечивал военно-геологической информацией вышеуказанные фронты в Курской битве, при проведении Белорусской операции (Багратион), а также таких операций как Восточно-Оршанская, Минская, Восточно-Прусская, Инстербургско-Кенигсбергская и др. Достаточно полное представление о деятельности ВГО № 1 СПЕЦГЕО можно получить по отзыву начальника инженерных войск 3-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта Николая Баранова. (Штаб инженерных войск 3 Белорусского фронта, 20 декабря 1944 г., № 15/0918. Цитируется по подлиннику) «В течение третьего года своей работы Военно-геологический отряд № 1 продолжал выполнять мои задания по инженерно-геологическому обеспечению боевых операций войск фронта. В 1944 г. ВГО-1, выполняя специальные задания, провел большие по объему и разнообразные по характеру работы, обеспечившие все виды военно-геологического обслуживания боевых операций, как-то: составление и тиражирование спецкарт, изучение гидротехнических сооружений противника на территории Восточной Пруссии, полевое водоснабжение войск, инженерно-геологическая разведка для строительства плотин и мостов, разведка водных рубежей, оперативное обслуживание штабов инженерных войск фронта и соединений, а также работы по сбору материалов по вопросам геологии, гидрогеологии и гидротехнике по территории Восточной Пруссии и Польши. Кроме этого, отрядом проводятся особой важности работы по изучению зарубежного театра военных действий. Для обеспечения оперативных планов фронта специальными картами и справочными материалами отряд в 1944 г. составил 562 планшета различных спецкарт, размноженных до 6740 экземпляров. В период стремительного наступления войск фронта летом 1944 г., закончившегося разгромом центральной группировки противника, отряд составил и размножил карты условий танкопроходимости и характеристик рек по территории в направлении фронта. Указанные карты, хорошо ориентируя в части проходимости территории военных действий танковыми войсками и детально освещая условия формирования рек, были использованы как для планирования операций, так и непосредственно соединениями и частями, проведения боевых действий, чем способствовали успеху наших войск. В процессе подготовки к вторжению войск фронта в Восточную Пруссию отряд выполнил большие и ответственные работы по изучению гидротехнических сооружений Восточной Пруссии и Польши. Результатом этой работы явились карты расположений гидротехнических сооружений и зон возможных затоплений. Карты представляют большую ценность для командования, отражая те препятствия и затруднения, которые могут возникнуть при продвижении войск вглубь территории противника, а также дают возможность заранее предусмотреть и принять необходимые решения по мероприятиям для эффективной борьбы с противником. Не давая подробную характеристику остальным работам отряда, отмечаю, что все они были выполнены в соответствии с моими заданиями в указанный срок, представляя собой содержательный справочный материал ,облегчающий как принятие решений по оперативным задачам, так и выполнение боевых заданий частями и соединениями. За образцовое выполнение боевых действий из числа личного состава отряда шесть человек награждены орденами и медалями и три человека представлены к награждению». Продолжение следует...   По материалам кафедры гуманитарных наук МГРИ

С 18 апреля по 22 июня 2022 года Минобрнауки России проводит Всероссийскую акцию «Научный полк».  В рамках акции на сайте МГРИ будут опубликованы материалы, посвященные участию студентов и преподавателей университета в Великой Отечественной войне, а также о вкладе геологов в Победу. В 2010 году была опубликована книга «Уроки Великой войны. Геология и национальная безопасность» профессора МГРИ Евгения Козловского, министра геологии СССР в 1975-1989 гг., вице-президента РАЕН, члена Высшего горного совета России, доктора технических наук.  В преддверии наступающего Праздника – Дня Победы советского народа в великой отечественной войне 1941-1945 гг. мы продолжаем публиковать выдержки из реферата издания.  Первая часть. Вторая часть. Третья часть. Четвертая часть. Пятая часть. Шестая часть. Евгений Александрович Козловский (1934-2022) Восстановление народного хозяйства страны Центральный Комитет партии и Совет Министров СССР 6 августа 1947 года поручили Госплану СССР составить Генеральный план развития народного хозяйства страны, рассчитанный на 20 лет. К работе были при-влечены ученые Академии наук СССР, отраслевые научно-исследовательские институты, министерства, ведомства, республиканские плановые комиссии, местные партийные и советские органы, Совет научно-технической экспертизы Госплана СССР. О грандиозности намеченных работ можно судить хотя бы по тому, что в августе 1947 года было создано 80 подкомиссий для разработки отдельных проблем генплана. Всего в освобожденных районах за короткий срок было восстановлено 1047 угольных шахт с годовой производительностью 44 млн. т угля, 13 доменных печей с общей мощностью 2,3 млн. т чугуна, 70 сталеплавильных печей на 2,8 млн. т стали, 28 прокатных станов с годовой производи-тельностью 1,7 млн. т стального проката, восстановлено 40 тыс. км железнодорожных путей (40% от общей протяженности довоенных линий в СССР). На долю советских геологов выпала тяжелая задача: ускоренными темпами разведать и подготовить к отработке месторождения местных строительных материалов и изыскать источники водоснабжения для восстанавливаемых населенных пунктов и промышленных предприятий, принять участие в подготовке к эксплуатации затопленных и разрушенных шахт и рудников, компенсировать разведкой запасы ряда полезных ископаемых, значительно подорванных в годы войны, и одновременно вести поиски новых источников минерального сырья, в том числе урана и алмазов. Следует подчеркнуть, что, несмотря на тяготы войны, геологическая служба страны не сворачивала своей деятельности. Об этом может свидетельствовать даже такой факт: численность персонала службы к концу войны даже несколько возросла. В первый послевоенный период развернулись поисково-разведочные работы на уран, возобновленные еще в 1943 г. в самый разгар военного противостояния. В последующие годы объемы работ возросли и стали одной из главных задач вновь образованного Министерства геологии СССР. В короткий срок проблема создания минерально-сырьевой базы ядерной промышленности была решена. Напомним, что в этом отношении стартовые позиции Советского Союза уступали как американским, так и германским: в распоряжении последних оказались богатейшие урановые концентраты, полученные из руд месторождения Шинколобве в Бельгийском Конго (Центральная Африка). Второй главнейшей задачей геологической службы страны было развитие сырьевой базы нефтяной отрасли. Уже в 1943 г. отрасль стала получать значительно больше материальных и людских ресурсов. К выпуску нефтяного оборудования подключались военные заводы, было принято решение о демобилизации специалистов-нефтяников и возвращении их на прежние рабочие места. В результате принятых мер во втором полугодии 1943 г. добыча возросла на 4% по сравнению с первым полугодием. Углеводороды искали и в Западной Сибири. В 1943 г. на территории Тазовского и Пуровского районов работала первая геологическая экспедиция Главного управления Северного морского пути. На основании полученных данных начальник геологической партии Тазовской экспедиции В.Н. Сакс сделал вывод о нефтеносности изучаемого региона. Он предлагал: «Наиболее целесообразно дальнейшие нефтепоисковые работы на се-вере Западно-Сибирской низменности направить в пределы намечающихся впадин - Приенисейской, включая бассейны Массо и Таза, и Нижнеобской, возможно, захватывающей и бассейн Надыма». Это был правильный прогноз поисков, увенчавшийся в дальнейшем открытием крупнейших газовых объектов. Забуренная в октябре 1952 г. опорная скважина на окраине пос. Березово на глубине 1318 м вскрыла кору палеовыветривания, а в интервале 1324-1344 м – породы кристаллического фундамента палеозойского возраста. Открытие Березовского газа предельно повысило веру в ранее только предполагаемую перспективность Западно-Сибирской провинции. Оно благоприятно сказалось на внедрении новых методов в геофизике, таких, как метод теллурических токов в электроразведке, речная и авиа-десантная сейсморазведка, гидромониторное погружение зарядов в грунт. Геологи стали «оживать»! В конце 1957 г. министр геологии СССР П. Я. Антропов создал комиссию по проверке направления геологоразведочных работ по поискам нефти и газа в Сибири. Ее возглавил известный ученый, доктор геолого-минералогических наук А. А. Бакиров. Комиссией было одобрено усиление работ на Севере, а южная часть Западной Сибири признана неперспективной. Затем Ю. Г. Эрвье, Л. И. Ровнин, Ф. К. Салманов и много других геологов совершили гигантский профессиональный подвиг, возглавляя в течение многих лет научно-практическую работу по раскрытию потенциала Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции. Развитие сырьевой базы успешно решалось и за счет оперативной разведки месторождений Поволжья и Предуралья («Второе Баку»). В Башкирской АССР в девонских отложениях было открыто новое Серафимовское месторождение и продолжалась добыча нефти с применением ново-го метода разработки – законтурного заводнения. В Коми АССР добыча нефти в 1950 г. возросла более чем в 7 раз, в Дагестане – в 3,3 раза. В Чечено-Ингушетии и Красноярском крае уровень довоенной добычи нефти был достигнут в 1949 г., в Грузии и Киргизии – в 1950 г. По сравнению с довоенной значительно возросла добыча нефти в Узбекистане, Туркменистане, Казахстане. Третья задача – восполнение сырьевой базы цветной металлургии, подо-рванной за годы войны, когда отрабатывались наиболее богатые и легко-доступные участки месторождений. В 1949 г. начали воссоздаваться районные геологоразведочные управления. На основе бывшего геологического управления Дальстроя создано Северо-Восточное геологическое управление, переподчиненное Министерству геологии и охраны недр СССР. Наряду с ключевыми проблемами обеспечения минерально-сырьевой базы (нефть, уголь, железные руды) решались и локальные вопросы, связанные с ее укреплением. Так, для того чтобы заинтересовать геологоразведчиков в проведении работ на свинец, им были предоставлены значительные льготы: 20% надбавки к зарплате, исходная база для премирования была предусмотрена на уровне 80% от планового задания, введены персональные звания и доплата за выслугу лет, награждения орденами и медалями и пр. Объем геологических и геологоразведочных работ, выполнявшихся новым министерством геологии, значительно возрос. Оно уже было в со-стоянии выявлять и оперативно разведывать крупные месторождения, комплексно оценивать целые регионы, в том числе и с новыми типами минерального сырья. Кроме разведочных работ на уран, министерством были развернуты крупномасштабные работы на нефть во «Втором Баку», начаты интенсивные поиски кимберлитовых трубок в траппах Восточной Сибири, проводилась ревизия старых горно-рудных районов на цветные и редкие металлы; осуществлялись работы по выявлению возможности создания третьей железорудной (кроме Кривого Рога с КМА и Урала) базы, резко увеличились объемы гидрогеологических работ (в первую очередь для обеспечения водоснабжением крупных городов). Возросли ассигнования на выявление месторождений химического сырья, велись интенсивные поиски месторождений пьезооптических материалов и многое другое. Многие новые направления в геологической науке, которые зародились в годы Великой Отечественной войны, получили дальнейшее развитие. За сорок лет после окончания Великой Отечественной войны Советский Союз добился значительных успехов в развитии экономики. Опираясь на использование минеральных богатств, выявленных геологами в недрах страны в течение послевоенных десятилетий, добывающие отрасли СССР вышли на новые высокие рубежи.                                                                                                             Этому в значительной мере способствовало наведение порядка в учете и списании запасов. Задачи сырьевого обеспечения послевоенного восстановления потребовали совершенствования ее организационной структуры. К началу «перестройки» (1985 г.) наша страна пришла со следующими показателями: - добыча нефти с конденсатом - 624 млн. т (в 13 раз выше уровня предвоенного 1940 г.);  - добыча газа - 727 млрд. м3 (в 227 раз); - добыча угля - 700 млн. т (в 4,6 раза); - добыча железной руды - 251 млн. т (в 8 раз); - производство минеральных удобрений выросло в 45 раз по сравнению с 1940 г.. На 1990 г. намечался дальнейший рост добычи перечисленных выше и других видов минерального сырья: нефти - до 625-742 млн. т, газа - до 835-850 млрд. м3, угля - до 780-800 млн. т. Однако с распадом СЭВ и СССР и образованием новых независимых государств на территории бывшего Советского Союза, а также Централь-ной и Восточной Европы ситуация изменилась. Российская Федерация в результате распада прежней кооперационной системы ослабила свое стратегическое влияние по всем направлениям.   Следует иметь в виду, что надежды осуществить быструю структурную перестройку и модернизацию национальной экономики на волне массированного притока иностранных инвестиций и связанных с ними со-временных технологий, прорыва с их помощью на мировые товарные и инвестиционные рынки, интеграцию с мировой экономикой - не оправдались. Проблемам безопасности России и роли в ее обеспечении минерально-сырьевой базы посвящена остальная часть монографии. Политика в сфере национальной минерально-сырьевой безопасности требует учета последствий глобализации минерально-сырьевых ресурсов и определения роли нашей страны в будущем мировом минерально-сырьевом обеспечении. Россия имеет огромные природные ресурсы, которые, с одной стороны, являются прочным фундаментом для рачительного хозяйствования, а с другой – притягательной силой для сотрудничества и лакомым куском для «новых агрессоров». Минерально-сырьевые и другие природные ресурсы нашей страны являются не только главным рычагом выхода из затянувшегося кризиса и перехода к новым технологиям, но и огромной оборонительной силой. А желающие повторить агрессивный опыт Великой Отечественной войны, к сожалению, есть. И это надо помнить! Итоги войны и советский период с его сложной историей развития позволяют сделать следующие выводы по поводу достигнутого в области геологии: была завершена централизация геологических и геологоразведочных работ - почти полностью они оказались в ведении Министерства геологии и охраны недр СССР. В распоряжении отраслевых министерств и ведомств осталась лишь эксплуатационная разведка на разрабатываемых месторождениях; была создана мощная, хорошо технически оснащенная геологическая служба страны с разветвленной сетью территориальных организаций. На конец ХII пятилетки в отрасли насчитывалось 530 тыс. единиц основного оборудования и транспортных средств, в том числе 11 105 буровых стан-ков из них 1647 для глубокого бурения, 76 204 автомобилей, 9 208 трак-торов, 17 механических заводов, обслуживали их 142 тыс. человек; численность работников отрасли превысила 700 тыс. человек. Кадры для геологической службы страны готовились в вузах по 112 специальностям и в техникумах - по 108; была сформирована разветвленная сеть научно-исследовательских институтов. Общее число НИИ только в Мингео СССР достигло 42, количество их сотрудников - 39,7 тыс. человек. Отрасль стала почти самой наукоемкой после медицины в стране. Всего в ней работало 16 527 научных сотрудников, из них 4396 кандидатов и 515 докторов наук. Геологическая служба Советского Союза не замыкалась «на себя», она активно развивала взаимовыгодные связи со многими странами. Оказывалась безвозмездная помощь ряду бывших колоний, для них готовились кадры специалистов, заключались контракты на проведение геологоразведочных и горно-добычных работ. К концу рассматриваемого периода на геологической карте страны уже не оставалось «белых пятен»: вся ее территория была заснята в среднем и мелком масштабах (до 1:500 000), и начала реализовываться программа крупномасштабных геологических и специализированных съемок. Этим была создана основа для дальнейших глубинных поисков, которые были обеспечены крупными теоретическими достижениями геологической науки. Результаты научно-технического прогресса в отрасли позволили осуществить программу сверхглубокого бурения, геофизических геотраверсов, аэрокосмических съемок и др. Мы сейчас умалчиваем о главном факторе наших побед – организующей роли государства. В конце 1994 г. на Западе появилось «Заявление нобелевских лауреатов». В числе подписантов был наш соотечественник В.В. Леонтьев. Он не уставал повторять необходимость сочетания плана и рынка, убедительно доказывал, что планирование на всех уровнях – от предприятия до национальной стратегии развития экономики страны – жизненно необходимо, поскольку экономические действия, не имеющие цели, бессмысленны. Позицию о роли государства в экономике предельно четко изложил Дж. Гэлбрейт в интервью журналу «Проблемы теории и практики управления» (№ 5, 1999): «Если брать нормальные условия, а не нынешнее кризисное состояние России, то общая формула такова: в капиталистическом обществе экономика обычно функционирует успешно, если государство контролирует около 50% ВВП». Таким образом, возврат к государственному, но индикативному планированию основных показателей народнохозяйственного развития, как это делается во всех развитых странах, неизбежен. При этом государство должно определять и контролировать уровень цен на товары и услуги, чем, собственно и определяется уровень "жесткости" планирования. Необходимо установить твердые цены и тарифы на энергоресурсы, топливо, нефтепродукты, услуги транспорта и другую продукцию естественных монополий, а также предельные розничные цены на потребительские товары первой необходимости, на основе государственного регулирования цен обеспечить необходимый паритет между ценами на сельско-хозяйственные продукты и ценами на промышленную продукцию для АПК. Это далеко не полный перечень того, что необходимо предпринять. Но в первую очередь России нужна новая государственная минерально-сырьевая политика, основанная на долговременной системе исследования недр, научно и организационно входящая исполнительным звеном в эту систему. Геология всегда была вперед смотрящей экономики. Ее унижения геологии связаны с некомпетентностью управления и непониманием ее роли в перспективном развитии страны. Это хроническая болезнь руководства страны, и чем скорее мы ликвидируем ее симптомы, тем скорее станем на путь внедрения новейших технологий, используя минерально-сырьевой потенциал. В этом, по всей видимости, и заключается одна из первоочередных политических и экономических задач, необходимость решения которой однозначно вытекает из уроков не только Великой отечественной войны, но из уроков Второй мировой в целом. По материалам кафедры гуманитарных наук МГРИ

С 18 апреля по 22 июня 2022 года Минобрнауки России проводит Всероссийскую акцию «Научный полк».  В рамках акции на сайте МГРИ будут опубликованы материалы, посвященные участию студентов и преподавателей университета в Великой Отечественной войне, а также о вкладе геологов в Победу. В 2010 году была опубликована книга «Уроки Великой войны. Геология и национальная безопасность» профессора МГРИ Евгения Козловского, министра геологии СССР в 1975-1989 гг., вице-президента РАЕН, члена Высшего горного совета России, доктора технических наук.  В преддверии наступающего Праздника – Дня Победы советского народа в великой отечественной войне 1941-1945 гг. мы продолжаем публиковать выдержки из реферата издания.  Первая часть. Вторая часть. Третья часть. Четвертая часть. Пятая часть. Евгений Александрович Козловский (1934-2022) Возможности союзников Накануне Второй мировой войны совокупный экономических потенциал США, Великобритании и Франции более чем в 2,5 раза превосходил экономический потенциал Германии и ее союзников. Однако в отличие от германской экономика Великобритании и США начала позже перестраиваться на военный лад. Великобритания представляла высокоразвитую страну со значительной концентрацией промышленного и сельскохозяйственного производства. В предвоенные годы она занимала одно из ведущих мест в мире по уровню промышленного производства. Однако, ресурсы многих видов минерального сырья в метрополии бы-ли ограниченными. Ее основными полезными ископаемыми являлись каменный уголь и железные руды, а также плавиковый шпат и каолин. Нефть, бокситы, цветные и легирующие металлы, алмазы, графит, слюда ввозились из колоний и доминионов империи, а также из США и некоторых стран Европы. Характерной чертой развития британских доминионов в годы Второй мировой было усиление их военно-экономического потенциала. В Канаде и Австралии быстро развивались самолетостроение, судостроение, производство вооружений и боеприпасов, добыча стратегических видов минерального сырья. По ряду экономических показателей (добыче угля, выплавке чугуна и стали, выпуску алюминия и др.) Германия на первых порах превосходила Великобританию. Однако, опираясь на собственную высокоразвитую промышленность, усиление поставок стратегического сырья из США и доминионов, Великобритания уже в 1941 г. превзошла гитлеровский рейх по производству важнейших видов военной техники в 1,5– 2 раза. Соединенные Штаты Америки, официально вступившие во Вторую мировую войну в декабре 1941 г., обладали огромным экономическим потенциалом, мощной горно-добывающей и металлургической промышленностью, крупными ресурсами минерального сырья. Во многих штатах эксплуатировались многочисленные месторождения нефти, по добыче которой США в предвоенные годы и во время Второй мировой войны намного опережали все другие государства мира. Для сравнения: в 1941 г. в США добывалось 189 млн. т нефти, в СССР – 33 млн. т, в Германии – 1,6 млн. т. Высокий уровень добычи угля (в 1941 г. – 517,6 млн. т.) обеспечивался за счет месторождений крупнейших бассейнов: Аппалачского, занимавшего первое место в мире по запасам и добыче каменных углей, большая часть которых была пригодной для получения кокса, Пенсильванского и ряда других. Черная металлургия базировалась в основном на использовании крупных месторождений железных руд района о. Верхнего. В США эксплуатировались также крупнейшие месторождения ряда цветных металлов: меди – в юго-западных штатах (Бингхем и др.), свинца и цинка – долины Миссисипи (районы Три-Стойт, юго-восточного Миссу-ри, Кентукки-Иллинойс и др.), Восточного Теннесси (Кер Д’Аллен), гигантское месторождение молибдена Клаймакс и др. Добыча и производ-ство сырья и материалов обеспечивали не только быстро развивавшееся военное производство, но и экспорт значительного их количества в Великобританию. Однако ощущался недостаток хрома, марганца, олова, вольфрама, никеля, кобальта и других, крупных и богатых месторождений которых в США не было. Остро встала проблема обеспечения сырьем для производства алюминия, потребление которого в 1942 г. по сравнению с 1941 г. увеличилось в 1,7 раза и достигло 535 тыс. т. С 1942 г. США стали получать дефицитное стратегическое сырье – хром, медь, промышленные алмазы и другое – из стран Британской империи. Кроме того, хром и марганец поставлялись из Африки, Индии, Бразилии, никель - из Канады и Кубы. Увеличился импорт меди из Чили. Бельгийское Конго стало одним из основных поставщиков меди, кобальта, олова, а позднее - урановой руды, природных алмазов. Было резко увеличено производство алюминия за счет переработки привозных бокситов. Уже в начале 1943 г. выпуск алюминия в США составил около 40% его мирового производства. США, используя свой огромный экономический потенциал и возможность получения дефицитного стратегического сырья из многих стран мира, наладили массовое производство вооружений и боевой техники, достигнув к концу 1942 г. уровня их производства в странах фашистского блока, вместе взятых. В период работы по созданию атомной бомбы остро стояла проблема сырья для получения урана. Объективности ради, необходимо отметить, что помощь стран коалиции оказала существенную поддержку советской военной экономике. В 1942 г. помощь со стороны союзников, была относительно небольшой: в 1941 - 1942 гг. поставки из США грузов составили лишь 1,2 млн. т, а из Англии — 532 тыс. т. В 1943 г. английские поставки остались на том же уровне, тогда как американские резко возросли, увеличившись до 4,1 млн. т, включая и более 2 млн. т продовольствия. За поставки мы расплачивались золотом, и в немалых количествах. Кроме того, из СССР в Соединенные Штаты было отправлено 32 тыс. т марганцевой и 300 тыс. т хромовой руды, значение которых в военной промышленности было чрезвычайно велико. Следует учесть, что оплата за груз засчитывалась не по выгрузке, как обычно принято в морских перевозках, а по объему отгрузки. Американцев не интересовало, попали их самолеты на фронт или нет. Советское руководство находилось в таких тисках, что было вынуждено идти на такие условия. Американский историк Дж. Херринг пишет: «Ленд-лиз не был самым бескорыстным актом в истории человечества... Это был акт расчетливого эгоизма, и американцы, видимо, представляли себе выгоды, которые они могут из него извлечь». Следует подчеркнуть - ленд-лиз, как способ зарабатывания монополиями денег, возник еще в 1940 г. Первой получила помощь Англия в 1941 г. Всего же ленд-лиз был распространен на более чем 40 стран мира. Только вот Англии, как участнице войны, долг был списан, а нам, принявшим на себя основной удар, выставлен солидный счет. Продолжение следует... По материалам кафедры гуманитарных наук МГРИ

С 18 апреля по 22 июня 2022 года Минобрнауки России проводит Всероссийскую акцию «Научный полк».  В рамках акции на сайте МГРИ будут опубликованы материалы, посвященные участию студентов и преподавателей университета в Великой Отечественной войне, а также о вкладе геологов в Победу. В 2010 году была опубликована книга «Уроки Великой войны. Геология и национальная безопасность» профессора МГРИ Евгения Козловского, министра геологии СССР в 1975-1989 гг., вице-президента РАЕН, члена Высшего горного совета России, доктора технических наук.  В преддверии наступающего Праздника – Дня Победы советского народа в великой отечественной войне 1941-1945 гг. мы продолжаем публиковать выдержки из реферата издания.  Первая часть. Вторая часть. Третья часть. Четвертая часть. Евгений Александрович Козловский (1934-2022) Геологическое обеспечение боевых действий войск Несмотря на то, что геологи подлежали обязательному бронированию, как специалисты, прямо или косвенно работающие на оборону, многие из них были призваны в армию в первые дни войны, а еще больше от-правились на фронт добровольно, вошли в состав полков народного ополчения, вступали в партизанские отряды. Но многие и на фронте трудились по своей гражданской специальности. Еще в конце 1933 г. решением Совета Труда и Обороны была образована контора специального геологического картирования – «Спецгео», поз-же трест, затем производственное геологическое объединение «Гидроспецгеология» Министерства геологии СССР. Задача новой организации заключалась в решении различных инженерно-геологических и гидрогеологических задач. С началом Великой Отечественной войны именно в со-ставе треста «Спецгео» были созданы военно-геологические отряды, которые по заданию командования выполняли инженерную разведку местности, решали вопросы водоснабжения войск и т.п. Важное значение приобрели данные о проходимости местности, которые составлялись с учетом условий рельефа, геологического строения, климата, гидрогеологии, характера почв и растительности. Военные геологи занимались изучением инженерно-геологических и гидрогеологических условий фортификационного и дорожного строительства, водоснабжения и маскировки войск, поисками местных строительных и других материалов. Эффективность военно-геологического обслуживания фронтов, естественно, зависела не только от организации этих работ, но и от теоретических основ военной геологии как особой прикладной науки. Академик А.Е. Ферсман наметил следующие основные задачи военных геологов по обслуживанию фронтов Великой Отечественной войны: использование геологических данных для фортификационных сооружений, постройки убежищ, дотов и дзотов, проходки траншей и окопов; использование данных геологического строения местности для сооружения минных галерей и подземных складов, изучение вопросов гидрогеологии для учета водных условий в разные времена года с целью осушения и искусственного обводнения местности, изучение гидрогеологических условий местности, поверхностных вод, источников, неглубоких водных горизонтов для водоснабжения районов расположения крупных войсковых единиц... Обстановка потребовала жестких и быстрых решений. Срочно были созданы десятки военно-геологических отрядов (ВГО) для исследования местности, ставшей театром военных действий. Им надлежало проверять состояние поверхностных водотоков и водоемов, определять глубину залегания подземных вод, их качество, водообильность, сохранность существующих водоисточников, возможности проходимости местности, наличие месторождений минерального сырья для военного строительства (щебня, песка, гравия, глины и т.п.), оценивать леса с точки зрения использования их в качестве стройматериала, в целях маскировки, а также преодоления их танками. Карты-справочники, как правило, составлялись на основе уже имевшихся в отрядах и в «Спецгео» источников, в том числе и аэрофотоснимков, а затем уточнялись и дополнялись рекогносцировкой на местах. Информация, полученная инженерной разведкой, могла учитываться командованием как при наступлении (пройдут ли наши танки в тех или иных условиях), так и в обороне (преодолеют ли рубеж танки противника). В отчете заместителя начальника инженерных войск Западного фронта генерал-майора И. Галицкого о деятельности треста «Спецгео» за 1942 г. так говорится о работе военно-геологических отрядов на этом фронте: «Отмечаю, что работа проводилась в трудных условиях фронтовой поло-сы, иногда под минометно-артиллерийским огнем противника. В этих условиях работники отрядов вместе с личным составом воинских частей стойко переносили все трудности». Военно-геологическое обеспечение наступательных операций 1, 2 и 3-го Белорусских фронтов летом 1944 г. осуществляли ВГО-1 (Е.Г. Чаповский), ВГО-5 (Г. Н. Раков), ВГО-13 (М. Ф. Нижегородов), ВГО-15 (А. А. Янковский), ВГО-16 (А. И. Шапиро). Эти отряды проделали большую работу, обеспечив командование характеристиками проходимости местности, картами условий преодоления водных преград, водоснабжения и др. Сталинградскую операцию обеспечивал ВГО-6 под руководством А.Е. Бабинца. В его задачу входило решение проблем водоснабжения войск в засушливых степных районах, инженерно-геологическое обеспечение строительства фортификационных сооружений, поиск и разведка место-рождений природных строительных материалов. Военно-геологическое обслуживание войск в период наступления в низовьях Кубани и на Таманском полуострове выполнял ВГО-8 под руководством П. В. Куницына. Кроме обеспечения водоснабжения надо было искать пути для прохода войск и техники в плавнях Кубани и в районах лиманов. Информация добывалась путем проведения инженерной разведки, обследования дорог, мостов, рек, переправ, бродов, лиманов, болот и т.п. Для обеспечения Корсунь-Шевченковской операции геологами ВГО-11 (начальник В. М. Бицилли) была проделана большая работа не только по изучению местности, изобилующей оврагами, балками, долинами, но и по составлению проектов организации новых водозаборов, поскольку на освобожденных территориях противник разрушил или отравил многие водоисточники. Продолжение следует... По материалам кафедры гуманитарных наук МГРИ

С 18 апреля по 22 июня 2022 года Минобрнауки России проводит Всероссийскую акцию «Научный полк».  В рамках акции на сайте МГРИ будут опубликованы материалы, посвященные участию студентов и преподавателей университета в Великой Отечественной войне, а также о вкладе геологов в Победу. В 2010 году была опубликована книга «Уроки Великой войны. Геология и национальная безопасность» профессора МГРИ Евгения Козловского, министра геологии СССР в 1975-1989 гг., вице-президента РАЕН, члена Высшего горного совета России, доктора технических наук.  В преддверии наступающего Праздника – Дня Победы советского народа в великой отечественной войне 1941-1945 гг. мы продолжаем публиковать выдержки из реферата издания.  Первая часть. Вторая часть. Третья часть. Евгений Александрович Козловский (1934-2022) Минерально-сырьевая база СССР перед войной Отечественная война потребовала немедленного перевода советской экономики на рельсы военного хозяйства. 16 августа 1941 г. Советское правительство приняло «Военно-хозяйственный план» на IV квартал 1941 г. и на 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии, по которому предусматривалось на востоке СССР увеличение добычи угля, нефти и производства авиа- и автобензина, чугуна, стали, проката, меди, алюминия, взрывчатых материалов и боеприпасов, разнообразной военной техники. Этим планом намечались эвакуация на восток из европейских районов страны сотен промышленных предприятий, возведение там новых электростанций суммарной мощностью 1386 тыс. кВт и строительство пяти новых доменных печей, 27 мартенов, блюминга, пяти коксовых батарей, 59 каменноугольных шахт и др. – всего на 16 млрд. руб. Этот план был не только выполнен, но и перевыполнен. Предвоенные показатели добычи и производства основных сырьевых ресурсов говорили не в пользу нашей страны. В 1940 г. Советский Союз произвел 165 млн. т угля, 18 млн. т стали и 31 млн. т нефти. В то же время только Германия произвела 252 млн. т угля, 19 млн. т стали и 1 млн. т нефти. Но если прибавить потенциал оккупированных стран и сателлитов, то цифры возрастали до 391 млн. т угля, 30 млн. т стали и 7 млн. т нефти. Советские геологи за предвоенные годы сумели создать мощную минерально-сырьевую базу страны, обеспечив ее разведанными запасами практически всех видов полезных ископаемых, и, что особенно важно, теми, что определяют научно-технический прогресс. К началу 1940-х годов разведанные запасы увеличились по сравнению с известными до Октябрьской революции по нефти в 6 раз, углю - в 7, железным рудам - в 5,5, хромовым рудам, свинцу, и цинку - в 9, марганцевым рудам - в 4, меди - в 27 раз. На долю Советского Союза приходилось более половины оцененных в то время мировых запасов железных руд и нефти. Важно подчеркнуть, что в результате проведенных в предвоенные годы геологоразведочных работ значительное количество минеральных ресурсов было выявлено на Урале и в восточных районах страны. Созданная минерально-сырьевая база обеспечила значительное увеличение добычи полезных ископаемых, создание новых крупных предприятий черной и цветной металлургии, строительной индустрии, производства минеральных удобрений. В эти годы были сооружены крупнейшие Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, сыгравшие заметную роль в обеспечении оборонной промышленности высококачественной сталью еще в предвоенные годы и, особенно, в период Великой Отечественной войны. Это в целом относится и к редким металлам. Наша горно-добывающая промышленность развивалась бурными, но все же недостаточными темпами, что привело к качественному отставанию нашей военной техники от германской. Особенно четко это просматривалось в самолето- и танкостроении. Перелом наступил лишь в ходе войны, когда в полной мере стали использоваться минерально-сырьевые ресурсы восточных регионов страны, особенно по легирующим металлам и алюминию. Вторая половина 1941 г. была временем великого перемещения производительных сил на восток. С июля по декабрь этого года было эвакуировано в восточные районы 2593 предприятия, в том числе 1523 крупных. Такого масштабного перемещения производственных сил, как в Советском Союзе в сорок первом году, а затем под новым натиском вермахта и в сорок втором, мировая история не знала. В эту сферу входила, естественно, и геология. Нефтяная промышленность не являлась исключением. Война поставила перед нефтяниками две главные задачи. Во-первых, сделать все для бесперебойного обеспечения фронта и военного производства нефтепродуктами в достаточных количествах, и, во-вторых, принять все меры к тому, чтобы враг не смог добывать нефть из скважин, оказавшихся на временно оккупированной территории. Несмотря на все трудности, нефтяники справлялись с поставленными перед ними сложными задачами. Так, для артиллерийского и стрелкового оружия производились низкозамерзающие спецсмазки. Особенно качественными они получались из эмбенских нефтей. Немецкая же техника часто отказывала в сорокоградусные морозы зимы 1941 г. Красная Армия снабжалась бензином, использование которого было возможно при температуре до минус 55ºС. Основное же количество немецкого горючего теряло эту способность уже при –10ºС. Острая проблема сложилась с авиационным топливом. Советские заводы производили его с октановыми числами 78, 74 и 70. Однако для двигателей, установленных на наших истребителях, требовалось горючее с октановым числом 95, а для его получения на 1 кг авиабензина Б-78 добавлялась жидкость, содержащая тетраэтилсвинец. Целенаправленно менялась и структура производства нефтепродуктов: в начале 1942 г. из довоенного ассортимента, включавшего 72 вида смазочных масел и смазок, было решено оставить 35 наименований. В 1942 г. общее производство нефтепродуктов существенно упало. Поиски нефти и газа в Западной Сибири не прекращались даже в разгар Великой Отечественной войны. Из южных районов страны в Башкирию, Куйбышевскую, Оренбургскую и Пермскую области были переброшены крупные поисковые и разведочные организации с опытными кадрами геологов, буровиков, с буровым оборудованием, материалами и механическими базами. Это позволило, начиная с 1942 г., значительно усилить поисковые и разведочные работы. С 1941-го по 1945 г. общий объем разведочного бурения достиг 427 тыс. м, что в 1,5 раза превысило объем разведочного бурения за все пятилетие с 1936-го по 1940 г. В результате перебазирования и строительства на Востоке промышленных и оборонных предприятий, освоения новых месторождений минерального сырья коренным образом изменилось размещение производительных сил страны. Восточные районы превратились в ее основную военно-промышленную базу. Ведущее место занял Урал, ставший главным звеном военно-промышленной базы страны, ее арсеналом, основным поставщиком цветных и черных металлов. Уже в IV квартале 1941 г. на его долю пришлось 62% произведенного в стране чугуна, около половины выпуска стали и меди, почти третья часть цинка, и весь выпущенный в этот период алюминий, а также никель, кобальт, магний. А к сентябрю 1942 г. выпуск промышленной продукции на Урале увеличился по сравнению с довоенным в 2,5 раза. Усиленные эвакуированным оборудованием значительно увеличились производственные мощности металлургических предприятий,. Магнитогорский комбинат принял оборудование 34 заводов, Нижнетагильский, Орский и Челябинский - 13 заводов. Всего за два с половиной месяца была сооружена первая очередь нового металлургического завода в Челябинской области. Были расширены также мощности старых металлургических заводов - Златоустовского, Свердловского и др. Для удовлетворения резко возросшей потребности в железной руде были значительно усилены геологоразведочные работы, в первую очередь, в районах действующих металлургических комбинатов - Тагило-Кушвинского, Бакальского, Магнитогорского, Орско-Халиловского и др. В Западной Сибири геологоразведочные работы на железные руды проводились в районах Кузнецкого комбината - на месторождениях Горной Шории и Кузнецкого Алатау. Из-за потери Никопольских рудников на Украине и сложности доставки концентратов из Чиатурского района Грузии возникли большие трудности со снабжением марганцем металлургических заводов Урала и Западной Сибири. В 1940 г. удельный вес восточных районов в добыче марганцевых руд не превышал 8,4%. В создавшейся обстановке первостепенное значение приобрели разведка и форсированное освоение месторождений Полуночного, Уразовского и Улу-Телакского на Урале, Джездинского в Казахстане, Мазульского и Дурновского в Западной Сибири. Уже к концу 1941 г. на заводы черной металлургии пошел первый уральский марганец. В 1944 г. удельный вес восточных районов в добыче марганцевой руды достиг 84,7%. В связи с выходом из строя никелевых рудников на Кольском полуострове резко возросло значение добычи сульфидных никелевых руд в Норильском районе Красноярского края и на месторождениях силикатных руд никеля на Урале. Последние стали основной сырьевой базой Уфалейского никелевого комбината. Из-за оккупации Украины сложилось чрезвычайно острое положение с обеспечением промышленности алюминием. В стране остался один из пяти алюминиевых заводов – Уральский, маломощный. Поэтому были приняты экстренные меры по увеличению его мощности и строительству новых заводов, и уже в сентябре 1942 г. вступила в строй вторая очередь Уральского завода. В 1943 г. он уже давал столько алюминия, сколько до войны выпускали три завода. В военные годы стали выплавлять алюминий Богословский завод на Урале и Новокузнецкий в Кемеровской области, сырьевой базой которых служили месторождения высококачественных бокситов СУБРа, а позже - выявленные месторождения бокситов на Южном Урале (ЮУБР). В годы войны были расширены Джезказганский и Балхашский меднорудные комбинаты, а вблизи последнего открыто и быстро освоено крупное Восточно-Коунрадское медно-молибденовое месторождение. Медедобывающая промышленность страны полностью обеспечивала нужды оборонных отраслей. Основная часть добычи свинцово-цинковых руд приходилась на месторождения Рудного Алтая и Каратау (Южный Казахстан), запасы которых в военные годы были существенно увеличены. Резко возросшая потребность в вольфраме удовлетворялась за счет месторождений Джидинского, Белуха и Антонова гора в Забайкалье, Мульчихинского на Алтае, Лянгарского и Койташского в Узбекистане, Чорух-Дайронского в Таджикистане. С началом войны к ним присоединился Ингичкинский вольфрамовый рудник (Западный Узбекистан), построенный в рекордно короткий срок на базе скарновой залежи, открытой в день начала войны – 22 июня 1941 г. Молибденовые концентраты поставлялись, кроме Балхашского комбината, рудниками Умальтинским на Дальнем Востоке, Первомайским (на Джидинском месторождении) и Чикойским в Забайкалье. В 1943 г., после освобождения от немецких захватчиков Северного Кавказа, возобновилась добыча вольфрамовых и молибденовых руд на Тырныаузском месторождении. Добыча вольфрамовых руд была организована также на открытом в военные годы Караобинском месторождении в Казахстане и др. Оккупация Никитовских ртутных рудников на Украине поставила в тяжелое положение производство ряда боеприпасов. В связи с этим в сжатые сроки были доразведаны крупные запасы ртути на месторождениях Южной Киргизии, что позволило быстро ввести в действие Хайдарканский ртутный комбинат, ставший флагманом ртутной подотрасли. Кроме того, была осуществлена опытная отработка ряда более мелких месторождений: Чаувайского, Адыракоуского, Бирксуйского в Средней Азии, Акташского в Горном Алтае и др. Военные заводы были полностью обеспечены этим важным стратегическим металлом. Значительно расширил выпуск стратегической продукции и Кадамджайский сурьмяный комбинат (Южная Киргизия), первая очередь которого была введена в строй в 1934 г. Отпала необходимость в импорте и этого металла. Среди месторождений олова, выявленных в годы Великой Отечественной войны, важное значение имели Хрустальнинское в Приморье и Хинганское в Хабаровском крае, однако основную массу концентратов этого важнейшего металла оборонного значения поставляли в годы войны рудники Якутии и Чукотки. Добыча олова на них возросла с 1,9 тыс. т в 1940 г. до 4,2 тыс. т в 1945 г. А всего для нужд обороны предприятия Северо-Востока СССР поставили 17,6 тыс. т этого металла. Предвидя неизбежное военное столкновение с фашизмом, руководство СССР укрепляло минерально-сырьевую базу всех отраслей народного хозяйства, создавало новые центры тяжелой промышленности на востоке страны. Напоминаю, что в 1930-х годах были открыты и разведаны такие уникальные объекты минерального сырья, как «Второе Баку» - Волго-Уральская нефтегазоносная провинция, месторождения железных руд горы Магнитной, никелевые месторождения в Мурманской области, месторождение бокситов Красная Шапочка на Урале, Колымский золотоносный район, оловорудные месторождения Валькумей и Иультин в Магаданской области и Эге-Хайское - в Якутии, Тырныаузское месторождение молибден-вольфрамовых руд в Кабардино-Балкарии, Хайдарканское месторождение ртути в Киргизии, Верхне-Камские месторождения калийных солей, Хибиногорские месторождения апатит-нефелиновых руд и многие другие. На базе вновь открытых месторождений закладывались новые шахты и рудники, создавались крупнейшие предприятия тяжелой промышленности и энергетики, в том числе такие гиганты, как Кузнецкий и Магнитогорский металлургические комбинаты, Уральский завод тяжелого машиностроения, Уралвагонзавод, Челябинский тракторный завод, Норильский горно-металлургический никелевый комбинат. Создание на востоке страны новых горно-рудных и машиностроительных предприятий позволило нашей стране выстоять в великой битве с фашизмом - практически один на один, без существенной помощи союзников. С началом войны геологи Северо-Востока приступили к форсирован-ной разведке выявленных месторождений полезных ископаемых, в первую очередь, месторождений угля как основы энергетики и жизнедеятельности населенных пунктов. В эти годы были разведаны такие крупные в масштабах края месторождения, как Аркагалинское, Эльгенское, Хасынское. За годы войны разведанные запасы каменного угля на Колыме увеличились в 5 раз, и добыча его возросла в 4 раза, достигнув в 1945 г. 582 тыс. т. Добытый уголь с Аркагалинского месторождения доставлялся авто-транспортом по Колымской трассе во все населенные пункты Центральной Колымы. С Эльгенского месторождения он поступал по узкоколейной железной дороге на Усть-Тасканскую электростанцию. Это обстоятельство во многом способствовало росту добычи золота и олова. Именно Северо-Восток обеспечил значительную часть валютного металла для оплаты поставок военного снаряжения, поступавшего из-за рубежа. Одна из трасс, причем наиболее сложная и протяженная, по которой доставлялись военные грузы из США и перегонялись военные самолеты по ленд-лизу, была проложена через прииски Колымы. С такой же интенсивностью трудились и работники цветной металлургии других регионов СССР. Итак, несмотря на временную потерю крупнейших центров топливной и металлургической промышленности в европейской части СССР, подготовленные в довоенные годы запасы топливного и рудного сырья в других районах страны, а также запасы новых месторождений, ускоренно разведывавшихся уже в годы войны, позволили постепенно наращивать объемы добычи топлива и металлургической продукции.                                                                                                                  Из приведенных данных видно, что наиболее тяжелыми и критическими в добыче угля, железной руды и в производстве чугуна и стали были 1942 и 1943 гг., а в добыче нефти – 1943 и 1944 гг. В эти трудные годы большую роль сыграли созданные накануне войны мобилизационные запасы топлива и металла, а также уголь, нефть, руда, чугун и сталь, которые добывались и производились в восточных районах страны. Уже с 1943 г. начал расти уровень добычи угля и выплавки чугуна и стали, а с 1944 г. стала увеличиваться добыча нефти и железной руды. В 1945 г., одновременно с начавшимся восстановлением разрушенных врагом предприятий, происходил дальнейший рост добычи и производства топлива и металла. Поисковые работы на уран с началом войны, к сожалению, были прекращены. Возобновили их в широких масштабах в 1942 г. после постановления ЦК ВКПб) и Правительства СССР о необходимости создания ядерного оружия. Руководителем «уранового проекта» стал И.В. Курчатов. Поисками урана занимались все полевые партии Геолкома, а затем к ним присоединились и геологоразведочные организации отраслевых наркоматов. Кроме целенаправленных поисков урана, велись и так называемые попутные поиски - массовые замеры радиоактивности выходов всех горных пород, всего поднимаемого керна, всех водных источников. Выявленные рудопроявления оперативно разведывались и, в случае наличия кондиционных руд, немедленно передавались в промышленное освоение. В особо крупных масштабах такие работы были развернуты в послевоенные годы Первым главком Мингео СССР. Итог - многие десятки выявленных месторождений, зачастую принципиально новых геолого-промышленных типов. Продолжение следует... По материалам кафедры гуманитарных наук МГРИ